Николай Иванович Аргер с женой Ольгой и сыном Александром.

– Иногда накатит и вспомнится какой-то день из той войны, вспомнится до мелочей, до последнего сухаря в вещмешке, до банки сгущенки из сухпайка, взятого на задание, – говорит Николай Аргер, – но редко. Разве случай подвернется. А так… Для меня та война, как давняя строчка в биографии. Была и прошла. Для сыновей? Даже не знаю. Совсем иное поколение: машины, компьютеры…

В зале уютного, теплого двухэтажного особняка, выделенного когда-то местной властью для уволившегося в запас гвардии рядового Николая Аргера, создавшего семью в родной деревне Жидче и оставшегося трудиться на этой же земле, на небольшом журнальном столике разложены медали, памятные знаки, знаки отличия, фотографии… Все из той войны.

– Это еще в Фергане, в учебке. Это в Баграме. Вот мы около казармы, – поясняет Николай Иванович, – а там, за казармами, горы.

«Молодежи» иногда удавалось сфотографироваться перед выходом, «старики» всегда делали это после возвращения с боевого задания. Заранее сниматься они считали дурной приметой, а в приметы здесь верили крепко. Их этому война научила. Научила и его.

Фотографий мало.
– Особо снимать не разрешали, – улыбается Николай Иванович, – если и был фотоаппарат, так у кого-нибудь из офицеров.

Николай Иванович прослужил в Демократической Республике Афганистан полтора года. Выполнял интернациональный долг, так им говорили и командиры, и политработники. Их так и называли – воины-интернационалисты. О них писали в газетах, журналах, их снимали для телевидения, им посвящали стихи и песни…

Главное политическое управление Вооруженных Сил Советского Союза издавало красочные плакаты с описанием подвигов, совершенных во имя светлого и прекрасного будущего афганской земли. Эти плакаты развешивались в армейских ротных ленинских комнатах, штабах, в мирном далеком люди на них смотрели с нескрываемым интересом, смотрели в домах культуры, библиотеках, школах, вузах…

…Ордена, медали… За светлое, но такое чужое будущее. И жизни тоже. Привозили домой в цинковых гробах, при производстве которых применялся лист оцинкованный,  и без особых почестей, чтобы не предавать горе родственников ненужной огласке, хоронили в родной земле.

На этой войне уже сражался его брат Николай Мосейчук. В коротеньких письмах домой он вскользь сообщал о своем интернациональном долге в далеком афганском городке Газни. Больше интересовался, чем живет родное село. Уже там, на войне, Николай Аргер поймет, почему так важно для солдата получать вести из дому. Такие письма перечитываешь по несколько раз, и словно сам дома побываешь.

Из семейного архива воина-интернационалиста Н.И. Аргера.

Когда после пинской школы ДОСААФ с правами водителя новобранец Николай Аргер попал в Фергану в учебный полк для приобретения навыков вождения в горах, стало ясно: впереди ждет Афганистан.

В начале апреля 1986 года – перелет в Кабул. Затем в знойный пыльный Баграм, где дислоцировался один из батальонов знаменитого 345-го воздушно-десантного полка гвардейской Витебской десантной дивизии. Полком командовал Герой Советского Союза подполковник Востротин, грамотный, смелый, решительный офицер – гордость всех ВДВ. Ему суждено было трижды побывать в Афганистане.
– На УРАЛах у нас все в порядке, пока без потерь, а вот с водителями бронетранспортеров проблема, – сказал ротный, – поэтому рядового Аргера сажаем на «броник».

В мае их восьмая парашютно-десантная рота уже выходила на боевое задание в горы. Тогда рядовой Аргер понял, что значит тот самый интернациональный долг в полном его понимании.

Две тяжелых недели под треск автоматов и пулеметов, уханье гранатометов с одной и другой стороны. Душманы были отменно подготовлены и хорошо вооружены. Но, главное, они знали горы. Это были их горы. И знали так, как Николай самые далекие окрестности родного села Жидче. Где каждая тропинка тебе с малолетства знакома, и пройдешь по ней с закрытыми глазами. Здесь на каждой дороге мины-ловушки. Того и смотри, вздыбится земля под колесами…

Из семейного архива воина-интернационалиста Н.И. Аргера.

И горечь первых потерь, и первый какой-то детский страх, что и ты можешь оказаться…
– Ничего, у нас быстро взрослеют, а гвардия страха не знает, – говорили десантники, которые за год войны уже поднаторели в боевом деле и многое испробовали на многострадальной земле, делились опытом, подсказывали. И слово старшего друга, и его надежное плечо порой спасали от верной смерти.

…Следующий выход – и уже руки управляли боевой машиной надежнее, и мысли светлее, и в душе вместо страха расчетливость и уверенность, ответственность за десантное отделение, сидящее у тебя за спиной, и сержантский голос с благодарностью:
– Молодец, братан, так держать!

И проклятое Пандшерское ущелье уже не такое страшное. И команда: «Десантура, вперед!» – поднимала парней в атаку. И бронетранспортер, натужно ревя двигателем, упрямо полз по склону, и его крупнокалиберный пулемет бил и бил куда-то вверх…

Через полгода рядового Аргера вместо уволившегося в запас предшественника пересадили водителем на УРАЛ. Теперь в обязанности входило сопровождать роту на боевые задания: в кузове боеприпасы, сухпайки, вода, медикаменты – практически все самое необходимое для вышедших на задание десантников.

И снова горы, перевалы, горы, в которых, как пелось в одной из песен о шоферах, «твой надежный друг и товарищ – мотор».

На УРАЛе приходилось часто колесить по афганским дорогам от гарнизона к гарнизону, решая поставленные командованием задачи. Недаром среди солдат ходила поговорка: «Машина в деле, мы – в прицеле».

На козырьке УРАЛа он вместо выгоревшей старой надписи, оставленной предшественником, вывел свою: «Белоруссия». Так было проще отыскать на этих самых дорогах земляков. Украинцы писали «Украина», таджики – «Таджикистан»… Многие из водителей так свои машины обозначали.

Из семейного архива воина-интернационалиста Н.И. Аргера.

Завидев родную надпись, радостно выскакивал из кабины:
– Привет, земеля, откуда будешь?

В смысле, откуда родом, а затем уже из какой части и какого гарнизона. Пожимал крепкую руку товарища. Минута-другая отводилась для разговора, обмена новостями и пожеланиями удачи. Сколько таких встреч легло на сердце.

Когда выпало везти груз в Газни, довольно улыбнулся: «Наконец-то!».
– Чему радуешься, – говорили бывалые водители, – туда да обратно, считай, полжизни проживешь.
– Ничего, выдержим, там у меня брат. Думаю, встретимся!

Он уже представлял эту встречу с насквозь пропахшим войной Николаем Мосейчуком, которому оставались считанные недели до «дембеля».

Как только управился с грузом, а доехала колонна в гарнизон Газни на удивление спокойно и благополучно, расспросил, где казарма, и бегом туда.

– Мосейчука ищешь? – переспросил дневальный, – так его не найдешь. Вчера увезли в госпиталь, нас здесь желтуха косит. Вот хлебнули водицы из арыка – и госпиталь обеспечен.

Видя, как расстроился Аргер, успокоил:
– Недельки две-три и оклемается. Это не смертельно. Хорошо, что не в горах.

…Увольнялся рядовой Аргер в запас в ноябре 1987 года. Он только что прибыл из рейса, когда сразу вызвали в штаб:
– Два часа вам на сборы. Документы готовы, уволен в соответствии с приказом министра обороны СССР.

В Баграм прилетел транспортник с мукой. Разгрузился, обратно забрал «дембелей», исхудавших, обветренных, загорелых, с медалями на кителях, под лацканами которых голубели тельники. Больше суток скитались по Фергане. Разбирались, кто и как будет добираться домой, куда каждый стремился всей душой. Гвардии рядовому Аргеру выписали документы для проезда по железной дороге. Добавил к ним чеков, которые получил в финчасти, и взял билет на самолет.

Дома он без каких-то особых колебаний определился, что остается в родном селе. Такое решение парня, прошедшего через войну, многим показалось странным. Люди недоумевали: «Неужели так и будет. Ведь есть возможность…».

А здесь еще через некоторое время из военкомата в Хойновский сельисполком сообщили, что надо наладить чествование гвардии рядового запаса Николая Ивановича Аргера по случаю вручения ему медали «За отвагу». Он тогда еле-еле надел свою «парадку», так успел поправиться на материнских харчах.
– Теперь с такой медалью точно наш Николай не удержится, рванет в Пинск или куда подальше.

Из семейного архива воина-интернационалиста Н.И. Аргера.

А ему в свои двадцать, уже вдоволь всего повидавшему, куда-то рвать, если и работа есть, и зазноба в сердце появилась, желания не имелось. Ольга после окончания училища в Барановичах
приехала в местный совхоз трудиться поваром. Сама была родом из Лунинетчины. Хорошую свадьбу справили. Спустя год молодую семью украсил, укрепил и обогатил первенец, которого в честь отца назвали Николаем.
– Мой Николай Николаевич, – беря сына на руки, радовался Аргер. – Вот настоящий солдат вырастет.
– Солдат солдатом, только чтобы воевать, как тебе, не довелось, – вздыхала Ольга.
– Не доведется, считай, я и за него эту лямку оттянул.

У времени свои законы. То, что, кажется, было вчера, уже почти двумя десятилетиями измерено. Все эти годы Николай Иванович посвятил семье да родному селу, которое недавно украсил светлый храм Архистратига Михаила, небесного покровителя и защитника людей военных. Хочется, чтобы архангел Михаил покровительствовал и старшему сыну Николаю, которому подошло время надеть мундир защитника Отечества, и помог ему достойно исполнить свой конституционный долг. А вроде как недавно катал сына в кабине грузовика, учил водить машину по проселочным дорогам, справлялся об оценках в школе, заглядывал в зачетку учащегося индустриально-педагогического колледжа…

А сын уже вырос…
Жена волнуется: «Надо бы проводы хорошие справить, как в твои времена».

В его время в армию шли, как на святое и необходимое мужское дело. Он и свои проводы помнит. Да и не только свои. Провожали всей деревней. А сколько напутствий, наказов, благословений… И в карман обязательный рубль на дорогу. Хотя, проводы проводами. Разница между его временем и нынешним преогромная. Радует отцовское сердце, что сын будет служить в родной стране, оберегать интересы молодой суверенной Беларуси здесь, а не где-то за ее пределами, и есть возможность навестить, посмотреть на солдатский быт, и не будут свистеть над ним пули из чужих автоматов и пулеметов. И не только свистеть…

По всем житейским законам Николай Иванович считает себя вполне счастливым человеком.
Ольга говорит:
– Так и должно быть, ведь ты родился под знаком Девы. А по гороскопу, если вперед смотреть…

Вперед? Вперед смотреть надо обязательно. Какой же он отец, если не будет смотреть вперед. Вот следом за Николаем на подходе средний Александр, который также выбрал автомобильное дело в том же колледже. С автомобилями он уже сейчас на «ты». Скоро окончит школу и младший Сергей. И у него свои взгляды на будущее.

И если отцовский гороскоп счастливый, то пусть он будет таким и для сыновей. Это самое заветное, чем крепится его душа. Пусть то, что прошел отец, оживает для них только в кино да в боевых отцовских наградах, заработанных потом и кровью под пулями на далекой афганской земле.

Николай ЕЛЕНЕВСКИЙ